Витязь

Я горизонтально висел лицом вверх около колокола, под большим карнизом на Витязе. Болтался, уже который час. Болтался и беззаботно пел: «Белый аист летит над полесьем, над тихим жнивьем.» Всем телом при этом выписывая хаотичный джайв. То махая ногами для равновесия, при забивке очередного скального крюка, то устало свешивал ноги, голову и онемевшие руки. От непривычного положения сильно болела шея. Держать голову не было сил.

Несмотря на шикарнейший вид на нас снизу, с земли, положение мое было весьма опасное. Крючья максимально ненадежные, когда забиты в потолок. Работают по длине, не через упор, как на вертикальных стенах. В случае срыва легко могли вылетать один за другим, как карточный домик. Подо мной горизонтальная скальная площадка. Хорошая сковородка для яичницы. Но в хороший конец наше поколение верило всегда, неверие воспринималось как предательство.

Мы в связке с Толяном, (Анатолием Аксеновым) решились пролезть «Большой карниз». Звякнуть в висевший там колокол. Горизонтальный скальный потолок длиной где-то так семь-восемь метров. Над землей на высоте седьмого этажа. Маршрут серьезный, совсем не многие могли на него замахнуться. Я остервенело бил скальные крючья в потолок над головой, руки белели и сильно немели от напряжения. Прошел чуть больше половины. Крючья необычно близко жались друг к дружке. Забивать на вытянутую руку не получалось, слишком тяжело. Дюралевые лесенки помогали мало, болтались как листья на ветру. Отдыхая, плетьми свесил руки и голову, расслабился и с интересом посмотрел вниз. Скальные альпинистские будни с высоты птичьего полета, в перевернутом виде.

Аксенов Анатолий

Привалов Валерий

Кирилов Владимир

Зуев Владимир

Павлов Борис

Ивановский Владимир

Витязь ожерельем опоясан скальными маршрутами: «Женский», «Коридор», «Семечки», «Плиты», «Фига», «Крест», «Косые» и др. Внизу плескалась на камнях, в лучах солнца, таежная красавица Олха. Стояла майская весна. Шумели на теплом ветру стройные золотистые сосны у «Косых». Шел дымок от костра. Кипятили воду на чай. Текла обычная воскресная жизнь альпинистов. Суетились десятки людей. Дед с Кирилом, (Володя Кириллов и Валера Привалов) на правах старших, с серьезным видом, занимались благородным делом, учили новичков вязать узлы. Папа Зуй (Володя Зуев) необьяснимо быстро лазил по плитам левее Фиги. Андю с Тараном (Андрей Афанасьев, Николай Таран) – гремя титаническим железом успешно штурмовали «Крест», один из самых сложных скальных маршрутов. Боря Павлов, смущая девушек красивым накаченным обнаженным гимнастическим торсом, давал уроки мастерства скалолазания. Проходя хитрушку, разворачиваясь при этом на мизерном зацепе на 180 градусов. Невесомый Банан (Павел Бонадысенко), насвистывая под свисток, который раз бесстрашно срывался на верхней страховке, отрабатывая скорость на скалах. Раскладной (Володя Ивановский) и Петька (Петр Краснов), мучаясь в очереди к веревке, оба открыто, душевно-искренне дурили, как обычно, просто так. Юрасик (Ерухов Юрий с Кырска) демонстрировал чудеса лазания по непроходимым, нависающим затравкам, закидывая ногу куда-то выше уха. На «Фиге», Андрей Белаус, закусив свой ус, упрямо тянулся к спасительной прибитой шлямбурами железной ручке. На «Коридоре», тихо посапывая, почти спал, обняв свое и скальное пузо новичок, вверх никак, еще страшнее вниз. Ему в сотый раз кричали снизу уже охрипшими голосами, куда ставить ногу, то ли левую, то ли правую.

Белаус Андрей

Белякова Галина

Шубина Наталья

Горбунов Николай

Коханов Владимир

Матвиенко Владимир

Галя Большая (Белякова) аккуратно обходила его на кончиках галош справа, а слева наперегонки скользила Змея (Наталья Шубина). Коля Горбунов, в белой майке лидера, на спор с одной рукой, лез по «Семечкам». Ветер надувал еле слышные монотонные мантры – это Шура Жвалеев, где то выше на скальной полке, сидя в «лотосе», нудил, перебирая затертые деревянные четки. У костра, на ветру развивались густые кудри Галки Яковенко и Мишки Шубина, смеющихся над анекдотом Володи Коханова. Молодые, веселые, задорные – они просто радовались жизни.

Афанасьев Андрей

Краснов Петр

Ерухов Юрий

Совсем дикие спелеологи всей гурьбой, остервенело, на счет раз, вытягивали веревкой вверх вместо "чурки"" какого-то «Парамонова». Оскорбинка (Ольга Оскорбина) красивая девчонка, также красиво почти бежала по скальному «женскому» маршруту. Буржуй (Володя Матвиенко), с глазами и ресницами как у Мальвины, страховал и сыпал комплементы девчонкам. На Настоящую Мальвину (Людмилу Титову) со своим фирменным неимоверно пластичным лазанием пантеры, по сложным скалам, с открытым ртом и с завистью смотрели новички. Щучка (Ольга Щукина), смеялась задорным смехом, играла на гитаре и задушевно пела, ни как все, от души, а еще и красивым глубоким голосом. Ангарчане, под заразительный смех Сергея Быстрова, обвешанные веревками, шли гурьбой лазить за угол, на плиты. Саид (Саша Потапкин), забил на все и кипятил чай, подкидывая в огонь хворост, а ведро козульник.

Шишигина Галина

Шубин Михаил

Оскорбина Ольга

Титова Людмила

Щукина Ольга

Все шло своим чередом, Витязь делал свою обычную работу – искусно ковал новую партию иркутских альпинистов. Подкатились воспоминания. Говорят, что нет некрасивых мест и плохих людей, но Витязь это что-то особенное. Реально магическое место для сотен людей. Для нас: альпинистов, туристов, спелеологов, и просто «Парамоновых» – все дороги шли на Витязь, а не в Рим. Витязь – скальник в тайге. Пять километров от железнодорожной станции Орленок. Энергия здесь просто хлещет. Вокруг таежные склоны воронкой спускаются вниз. Позволяя стекать чистой, зеленой лесной энергии прямо к подножию скал. Речка Олха буквально бьется в грудь Витязя, отдавая свою хрустальную дань.

Солнце нагревает шершавые скалы. От прикосновения к ним теплеет все внутри. Я пришел сюда боязливым новичком, как в чужой монастырь. Когда впервые лез по «Женскому маршруту», трясся всем телом. Страх бил, и был такой, что заставлял обхватывать выступы скал даже коленками, казалось все против. Скалы ужасно скользкие. Вниз смотришь – голова кружится. Руки трясутся. Ноги ватные, подгибаются. Еще снизу что-то кричат зычным голосом. А страшно-то как! Витязь воспитывал жестко. Можно было и «утонуть», и ко дну пойти, и кануть в лету из альпинизма. Но очень хотелось поплавать, вернее полазить по скалам, как те старички. Для нас они были почти боги.

Потапкин Александр

Таран Николай

Бобовский Андрей

Шансов у меня стать скалолазом, почти не было. Очень многие ребята были спортивнее и с большими возможностями. В меня, конечно, никто не верил, только я сам, закусил удила и вперед. Может поэтому и добился чего-то. Очень сильно хотел, и старался не замечать, что другие обо мне думают. Хотя я был один из многих, кто оторвал поводья. Сначала даже не смог пройти медкомиссию на путевку в альплагерь, слишком высокое давление. И… я просто стал тренироваться каждый день. Два вечера в зале с секцией. Два дня утром до учебы, бег. Пятница – поход с кулем с электрички. И скальные тренировки, каждые субботу, воскресенье. Лазили очень много. Изодранными в кровь руками шокировал в городе. Пришлось выучить новое слово «левомицетин», мазь, которая за пять дней реально заживляла все раны на руках, глицерин-цыпки.

Тренировки на живых скалах, а не на деревянных, как сейчас. Интересно, если мы были скалолазами, а сейчас кто – досколазы? Мы как-то отчаянно, остервенело, рвались вперед. Постоянные очереди на веревках у скал. Даже в пятницу, уже ночью, по темноте, после электрички, лазили траверсы для разминки на субботу. Был и стыд с холодным потом и невнятным мямлянием, когда зависал на маршрутах. Была и, намного позже, скромная гордость за первые места на соревнованиях.

Со снарягой просто атас. Самая необходимая вещь – штормовка. При повальном дефиците, и таком же отсутствии денег, купить ее – проблема. Мне искали буквально всем колхозом. Благо вся родня с деревни. Просто одолжила одна из любимых тетушек. Носил штормовку нараспашку – женская, застегивалась не в ту сторону. И прилюдно втягивал руки, как черепашка, рукава не по размеру. За то пуговицы блестели… хромированные однако.

Поразительным была неимоверно высокая планка обшей царившей здесь атмосферы. Кто и когда сделал ее такой? Может Витязь обязывал? Кто эти люди? И "физики" здесь, в смысле физического развития, многие – очень блистательные скалолазы. И "лирики" здесь, в смысле попеть песни до рассвета, до мурашков по коже. У которых жизнь делиться на есть мурашки или нет. И "толмачи" здесь, в смысли интеллектуально потрепаться на любые, самые сложные темы. И это часто все в одном флаконе (в одном человеке). Духовно и физически здоровые, с лицами, обезображенные интеллектом. Все с высшим бразованием, жадные до жизни, рисковые, с громадьем планов, всегда готовые поддержать и подать руку. Завидный образец для подражания. Жить в окружении таких людей – мечта, конечно. Валера Попов, Валера Большедворский, Алексей Краснухин, Виктор Понамарчук, Андрей Андреевич Михайлов, Андрей Жила, Николай Таран, Андрей Афанасьев, Володя Зуев и многие, многие другие.

Титов Василий

Ладно, что-то я отвлекся, у меня сейчас свой маршрут, под потолком. Хорошо бы запомнить, зафиксировать это ощущение: все просто пело. Лапша про: «надейся и жди, вся жизнь впереди» надоела. Жизнь и счастье одномоментно. Вот здесь, под карнизом. Выход из под карниза опасен маятником при срыве. Еще и веревка еле протягивается. Оттяжек не было. Вешали по два карабина. К месту оказались и лесенки. С радостным облегчением принимаю вертикальное положение. Пролезаю последние метры верха карниза. Кричу Анатолию: «Пошел. И отзвонись в колокол!»

Через час, ужасно довольные собой, обвешанные веревками, крючьями, молотками, касками, галошами, перчатками, обвязками, «et cetera, et cetera». Ввалились в зимуху. Еще одна маленькая ступенька в альпинизме. Еще больше веры в себя. Хотелось только одного, горячего черного чая с сахаром да побольше. «Доктор, мне таблетку от жадности и побольше».

Мы успели вовремя – еще не садились за стол. Гремел на гитаре Бо Бо (Андрей Бобовский). От его гитары сразу стало тепло. Один длинный общий стол на всех. Аппетитная горячая картошка с тушенкой парила. Сглотнул слюну. Икры красной правда не было, зато много баклажанной в полукилограммовых железных банках.

Вечером у костра песни по заказу телезрителей. «Виноградную косточку» – для Гали Большой. «Кошка на окошке» – для Катьки. «Предательство» – для Пономаря. «Не плачь дядя» – для Валеры. Итяксов Анатолий запел для всех – «А утки летят», Горбунов Николай для бывших туристов – «А под ногами сквозь туман хрустит хребет Хамар-Дабан». Для геологов «А в тайге по утрам туман», – Боря Павлов.

Поздно, поздно когда ковшик на небе уже хорошо крутнул своей ручкой, клюя носами, идем спать в зимуху, под нары, здесь не так жарко от натопленной буржуйки. Полусонные мысли засыпая – встать пораньше, чтоб побольше полазить по скалам. И самое главное завтра… не опоздать на последнюю электричку домой. Всего пять дней города. «И пусть в нас будничная хмарь не утомит желанья жить» – …и в пятницу вечером снова на Витязь.