Рассказ о Викторе Пономарчуке

Сядем в машину времени – из сегодня в прошлое. 1981 год, республика Узбекистан, г.Фергана, Памиро-Алай, альпинистский лагерь Дугоба, гора Сагу, маршрут-5 Б, «Столб», двойка Пономарчук – Капустина. Одна из длинной вереницы гор для закрытия мастера спорта. Крутые скалы, или просто стена. Стемнело. Луна на полнеба. Диалог:

В ночи не видно вытянутого от неожиданности лица Капусты: «Так, палатки нет, примуса и ковриков тоже. Что-то я много требую, про продукты не буду спрашивать, опять скажет, что они необычные. Вроде того, как глухари. По весне даже мелкую гальку клюют, для лучшего перемалывания пищи. Что бог пошлет, тем и поужинаем».

– Капуста, не расстраивайся, утром на солнышке согреемся. Капуста про себя: «Горячего чая сильно хочется и холодно». Немного, знобит, вернее трясет. Вспомнила слова Владимира Семеновича: «Здесь зуб на зуб не попадал, не грела телогреечка». Ночью в полудреме пришел глюк – вместе с Ритой Исаевой, приглашали в жарко натопленную зимуху…

Так Пономарь облегчал снаряжение, не брал ничего лишнего. Полный аскетизм. Скалы серьезные. Длинный стенной маршрут. Вдвоем много не наберешь, каждый грамм потеря драгоценного времени на маршруте. Да простит меня Таня Капустина, многократная победительница разнообразных лыжных и скальных соревнований. Одна из сильнейших альпинисток Иркутска. Лазание с женщиной добавляет дополнительных трудностей, какой бы сильной она ни была. В подкорку мужчины навсегда забита забота о женщине.

Беспредельная уверенность в своих силах, ни грамма сомнения. Кардинальное движение только вперед. С другой стороны, вполне обдуманный, оправданный риск на грани. Безбашенных решений не было. Шел вперед, как железнодорожный локомотив, символично названию нашего спортивного общества. Верил в людей больше их самих, ставил планку очень высоко, так, что смалодушничать и отступить не позволяла совесть.

Повторить такие «подвиги» не каждый решится. В двойке с женщиной, по длинной стенной скальной 5б, без примуса и палатки. Попробуйте повторите. Практически холодная ночевка в горах, на скалах, альпинисты знают, чем она часто заканчивается. Человеку, который заражал, агитировал других своим личным примером, не надо было сильно распинаться и объяснять, ему верили по полной, без лишних разговоров, Пономарчук был не многословным.

У Виктора была идея – организовать для альпинистов экстремальную гонку-поход, где каждый мог рассчитывать только на себя. Максимально приближенную к самым тяжелым условиям выживания. Гонку по глухой тайге, без посторонней помощи, без подкормок. Все что каждый считает необходимым, несет с собой. Гонку одного круга. Гонка – испытание на что реально способен человек. Гонку воспитания характера. Чтобы внизу, а не в горах, заранее увидеть возможности каждого. Как модно сейчас говорить, Виктор был автором идей. Сначала придумал. Потом вдохновил, заразил людей. Пробил через федерацию альпинизма, где обкромсали серьезно. Местом проведения думался Хамар-Дабан. Разрешили только на Витязе. Вынес все тяготы по осуществлению. Организовать мероприятие, подготовить «самотопом» красивейшую лыжню ("Буран" нам тогда только снился), найти людей на подкормки, собрать и сплотить команду, подобрать судей. Кому лыжи достать, кого уговорить, вдохновить на участие, кому пенделя, кому платочком сопли вытереть. Помогали, конечно, многие, но мотором был Виктор. Уникальные способности: придумать, вдохновить, пробить, юридически оформить, организовать, провести. Кстати, сам он был неоднократным победителем этой гонки. По праву БАМ – память о Викторе Пономарчуке. Сегодня в гонке участвуют около 300 участников из 45 городов. – Попробуйте повторите.

Однажды мы заблудились в тайге, ночью, зимой, легко одетые. Мы покатили топтать 50 километров БАМ (Большой Альпинистский Марафон). Замыкали круг с Большого болота на горнолыжку. Небо было затянуто. Туманно-серая, однообразная зимняя мгла. Солнце за тучами, ориентироваться сложно. Топтали лыжню по одинаковым длинным перелескам сибирской свиньей. Вернее борзой тройкой, а может собачьей упряжкой. Один впереди, двое пристяжных сбоку топчут под палки. Сменялись каждые 10 минут. Одеты легко, что-то вроде теплой рубашки и шерстяной мастерки. Бежалось хорошо. Воодушевляла какая-то сплоченность общей идеей, настроем, духом, азартом сделать лыжню одним кругом в 50 километров, по глухой тайге. Виктор умел объединить и настроить людей.

Ближе к вечеру поняли, что заблудились. К этому времени пора было уже замкнуть круг и выйти к горнолыжке. Паники не было. Знали, что если мы вместе с Пономарем, то не пропадем. К ночи вызвездило. Звезды на расстоянии вытянутой лыжной палки. Вечное небо смотрело на нас с удивлением глазами звезд, то голубыми, то красными: «Что вы делаете в тайге, зимой, ночью, в одних мастерках, промокшие, уставшие, голодные?»

Точка сборки слетела от нестандартности, необычности ситуации. Сознание не воспринимало ситуацию, в которую попали, как реальность. Усталости не было. Измененное состояние сознания. Витал дух возбужденности, дух подъёма сил, желания и стремления бежать вперед. Это после десяти-то часов бега по невесть какой лыжне, а то и просто по колено в снегу. Нас около десяти человек. Пономарчук Виктор, Таран Николай, Аксенов Анатолий, два Александра, Яковенко и Кузнецов, две Елены Рыкова и Кейц, одна Рита Исаева, ваш покорный слуга и кто-то еще, всех не помню. На спусках страшно было не упасть, а сломать лыжу. Пешком по глубокому снегу не выбраться. Коля Таран заводил песню Владимира Семеновича:

Народ дружно подхватывал, кто красивым голосом и в такт, а кто некрасивым и не в такт, но с душой. Блестели под Луной сугробы матовым светом. Чернели сосны, вереница лыжников один за одним выкатили на большую поляну и останавливались молча. Далеко-далеко внизу, километрах в трех, в лощине чуть виднелись огни какого-то поселка. Они гипнотизировали. Пришла реальность и определенность, расслабленность и усталость. Теперь выберемся. Спустились к накатанной дороге, в двух километрах от поселка Рассоха. Осталось около семи километров до зимухи. Резко навалилась усталость. Шатало из стороны в сторону, как во время сильного опьянения. Штормило. Падали. Лыжными палками не толкались, а, широко расставив руки, только держали равновесие, чтобы не упасть. Сознание притупилось. Опять измененка. Разбрелись, кто-то ушел вперед, кто-то отстал. Два часа ночи. Не прикатил, а добрался до зимухи.

Тепло. Упал на нары. Нет сил даже напиться. Лежа пересчитались. Одного не хватает. Может и замерзнуть. Нужно идти за ним. Собираемся с духом, одеваться не надо, еще не раздевались. Тянем время. Еще хотя бы минут пять отдохнуть. Долгожданный знакомый скрип открывающейся двери, грохот падения лыж, палок и тела на пол… Крайний дошел. Виктор организовал то ли ужин, то ли завтрак. Разлил каждому откуда-то взявшегося сухого белого вина. Несколько глотков – ударило в жар. Так Пономарчук сплачивал наш коллектив, не вином конечно.

На альпиниаде в Саянах в ущелье Кынгарга отделение в составе Пономарчука, Настабурского, Аксенова и Василия Титова вышло на стенной маршрут 4Б, на центральную башню Трехглавой. Мела самая настоящая пурга, шел снег, в ущелье стоял гул, характерный для непогоды в Саянах. У меня даже мысли не было о возвращении. Жадные мы тогда были до гор, молодые, бесшабашные, верили в свои силы, «били копытами». Поднялись в цирк, видимость хорошая, но метет сильно и морозно. Остановились в мульде (заветренном теплом месте) за громадным камнем. Виктор всех расспросил. Не унывающий Анатолий с характерной «Настобурской» улыбкой сказал, что мороза не боится, привык к непогоде. Мы пожали плечами, подтвердили, что готовы идти. Пономарь в крышку от фляжки плеснул что-то и подает мне. Ладно, давай подкрепимся золотым корнем и пойдем. Я смаху глотнул… чистый спирт… обожгло горло, не ожидал. Интересно как я полезу по скалам? Пономарчук: "Если пойдем – поморозимся". Уходим вниз. Как расценивать его решение? С расстояния лет, вспоминая как он смотрел тогда, понятно, что пожалел нас. Был большой риск обморожений. А вот когда нужна была гора, Пономарь шел вперед с железной настойчивостью и упрямством, целеустремленно, и «тянул» за собой весь «железнодорожный» состав.

Памиро-Алай. 1981 год. Ущелье Гуамыш. Альпинистские сборы общества «Локомотив». 5Б на вершину Гуамыш. Саша Яковенко и я закрывали КМС. Подход под гору, после трехдневного тяжелейшего восхождения. Даже не раздевался в лагере, поели и вперед. Поспал часа три, я дежурный. Нужно готовить завтрак. Каша, чай, бутеры. Альпинисты сумасшедшие люди. Подъем в половине третьего ночи. Сырые трикони за ночь замерзли до звона. Обуваем и оттаиваем теплом ног. Пуховки влажные. В палатке-памирке капли на стенках. И сюрприз – сильный туман и порошит снег. Видимость 3-4 метра. Идти по леднику около часа. Найти в такой ситуации начало маршрута нереально. Пономарчук стальным голосом: «Выходим». Ледник закрытый, трещин не видно, связались веревкой. Идем в полном молоке. Прокидывает мелкий снег. Справа постоянно что-то темнело, то ли склон, то ли скалы, то ли просто обрывки тумана.

Прошли в полумраке около часа. Анатолий Аксенов шел первым: «Ребята, палатка». У меня мурашки по спине. Впереди припорошенная памирка. В этом богом забытом далеком горном ущелье никого кроме нас. Это я знал абсолютно точно. Всплыли в голове аналогичные неприятные кадры из фильма «Вертикаль», с замершим альпинистом в палатке. Никто не хотел подходить. Виктор решительно пошел вперед, нагнулся, расстегивая вход в памирку. Мы стояли замерев. Только бы была пустая. «Мужики, это наша палатка…» Оторопь. Как мы могли дать круг и вернуться через час к своей палатке, если шли прямо и справа постоянно в тумане было что-то вроде склона?

Длиннющий маршрут по скальному контрфорсу на вершину Гуамыш, высота около 5200 м, сходили успешно. Виктор только одним своим присутствием не давал расслабиться, темп на пределе максимума, перекусы на пределе минимума, продукты лишний груз, только тормозят. Команду делает харизматичный лидер. И вся команда ассоциируется с ним. Локомотив – Пономарчук Виктор.

Виктор не был эгоистом. Заботился не только о себе. Сколько он успел сделать благих дел. Вдохнул второе дыхание, считай переорганизовал заново общество Локомотив. С командой единомышленников. Решились. То же самое колесо, как с БАМом. Много сил положил, тренируя нас на беговых лыжах, на скалах. В начале марта вытаскивал каждый год на супер-забег на лыжах, 110 км за один день: Слюдянка – Хамар-Дабан – Метеостанция – река Утулик – станция Утулик. До этого лыжные соревнования всей командой с неизменным его участием на 5, 10, 15, 30, 50 км за зиму. На Витязе выстраивал паровоз за собой из нас и лез первым по скалам без страховки, мы за ним – «Психическая атака». Организовывал многодневные выезды на красноярские Столбы. Лазили в местных шинелях и резиновых сапогах еще по практически зимним скалам. По первому столбу, Слонику, Манской стенке, Перьям.

А как мы дружно, всем Локомотивом, строили свою двухэтажную зимуху. И в недостроенной, с целлофановой крышей, с совсем свежей прозрачной смолой на светлых бревнах, в белых рубашках и черных валенках, отмечали в ней Новый год. А перед летним выездом в горы организовывал совместно с Аполлоном (Алексеем Краснухиным) "колым". Чистили скалы на старой железке, помогая заработать нам деньги. Бесплатно раздавал снарягу на тренировочных сборах. Никогда не забуду подаренные новые фирменные кроссовки «Адидас», которые только не клал под подушку. Времена были не совсем сытные. Всегда заражал личным примером. Люди верили ему. Иначе не перешли бы из очень стабильного и перспективного «Буревестника» в никому не известный «Локомотив». Попробуйте повторите.

Целеустремленный, упорный и настойчивый. Верил и своими примерами доказывал, что все в жизни можно изменить, всего можно добиться. Мастер спорта по альпинизму и КМС по беговым лыжам, председатель секции Локомотив. Один из сильнейших альпинистов 80 годов. Ходил на сложнейшие маршруты самой высшей категории сложности.

Люди не должны умирать молодыми, на взлете, тем более такие. А на самом деле: авиа-, автокатастрофы, землетрясения, войны – люди умирают. Мы впадаем в пессимизм или в розовый оптимизм, если что случится – так это не со мной. Быть реалистом слишком сложно. Понимать, что не все можно контролировать, и не все зависит от наших усилий. Тяжело, тяжело, тяжело и больно…