Тальц 2010. Великое закрытие

Каждый год мы с друзьями на первомайские праздники ходим на пик Тальцинский. Это такая маленькая безобидная традиция. Это незыблемо. Это святое. Да и как себе можно отказать в удовольствии зайти по травке туда, куда всю зиму дорога заказана из-за непроходимых сугробов, и урвать последние катательные дни стремительно уходящего сезона в кулуарах столь культового места. Но не только за тем сюда ходят, чтоб предаваться воздействию гравитации и бороться с силой трения снежного покрова. Поход на Тальц – это нечто большее. Это праздник, ожидаемый в течение всей зимы. Это как фестиваль или еще что-то в этом роде, мероприятие, записанное во все записные книжки и отмеченное красным цветом во всех календарях. Тальц должен состояться в любую погоду... Черт возьми, идеализм в чистом виде. Мечты, которым если и суждено сбыться, то ценой неимоверной самоотверженности отчаянных. Упрямство с перспективой превратиться в подвиг.

В нежном и глубоком

То, что будет жОстко, знали заранее. А на что еще можно рассчитывать, когда зима, по ощущениям, готова была продолжаться до самого лета, и снежный покров был неоднократно отмечен проезжавшими по дороге случайными свидетелями, тщательно опрошенными непосредственно перед поездкой. Прогноз погоды тоже не предвещал ничего хоть сколь-нибудь позитивного. Метеорологи, словно сговорившись, загадали дождь на все три дня. Странно, но почему-то все это не останавливало. Форум на заданную тему сверкал лозунгами про знамена, фейерверки и шашлыки. Настрой был боевой. Однако в душе было понятно, что повоевать-то придется. И первым выстрелом был звонок Шапы (shapa), уехавшего накануне общего старта. Информация про икс-трейл, севший в снежной колее на подъездах к турбазе, означала одно – ХАЛЯВЫ НЕ БУДЕТ!

Итак, ранним утром, где-то около 10 часов, у входа в кафе "Сибирь", известное многим любителям внетрассового катания, последовательно припарковалось три эскудика разных поколений. Со стороны можно было предположить, что здесь проводится что-то типа выездного заседания сузуко-клуба. И только доски с лыжами, омываемые утренним, по-осеннему холодным дождем, позволяли догадываться о тайном замысле мероприятия. Судя по царящим в природе погодным условиям, завтрак в придорожной кафешке – это были последние минуты тепла и уюта, предполагавшиеся на сегодняшний день. Народ смеялся, шутил и жадно поглощал утреннюю яичницу, но у каждого где-то в глубине сознания ворочался червячок сомнения – "а все-таки, как оно там?". Масла в огонь подливали доносящиеся с турбазы звонки, мол, дождь, холодно, мы все умрем, мы все погибнем. Сохраняем самообладание, чему способствует приятная атмосфера закусочной. Но увы. Завтрак не вечен, и вот уже турбаза встречает снежными колеями. Навстречу выбегают участники вечернего десанта, завернутые в дождевики, и заявляют, что умереть в тропежке и утонуть под дождем не входит в их первомайские планы. И они едут на Мамай. Можно подумать, там все гораздо лучше… И ведь не соврали. Пацаны сказали – пацаны уехали. Забавно. А как же фейерверки? Ай-йяй… Заманили и сбежали… Но делать нечего, и наш взвод в составе около трех десятков смелых, сильных, но на голову больных двинулся по нежному глубокому снегу, который начинался прямо от ворот турбазы. И вот тут-то и пригодились всякого рода хитрые приспособления в виде камусов и снегоступов.

Лыжникам не слаще

Пехота

Дождь, естественно, почти сразу закончился, и небо начало рассеиваться. Странно, но психам обычно в этом плане везет, особенно на Тальце. Сколько лет уже, каким плохим бы ни был прогноз, праздник практически никогда не омрачается хмурым небом. Но свое дело дождь сделал. Нисколько не осадив снег по глубине, он качественно пропитал его, превратив в кашеобразную жижу, потерявшую всякую способность спрессовываться. Это я понял еще около турбазы, только шагнув своим нехилых размеров снегоступом в сугроб и уйдя в снег до самого дна. И таких шагов предстояло сделать за сегодня еще очень и очень много. Вот ты тяжелым движением ставишь снегоступ на снежную гладь – вроде держит. Плавно переносишь вес снаряженного себя, и в самый неожиданный момент все проваливается куда-то в никуда, не встречая особого сопротивления, и в лучшем случае зависаешь в этой субстанции, а в худшем – оказываешься в засыпанной снегом луже (скрытое заподло), и прохладная водичка методично наполняет скованный стихией и ступом ботинок. Хорошо, если удается сохранить равновесие. А если нет – тогда "белая гадость" получает тебя всего. Даже не знаю, как описать это чувство досады и безысходности. Сверху наседает спиногрыз в виде рюкзака с бордом, ноги вывернуты, а палки не находят опоры. Ценой неимоверных усилий снова пытаешься стать прямоходящим и рубишься дальше. Еще на первом часу силы распределились примерно следующим образом.

Переправа

Спасение на переправе

Первые – ударная группа забойщиков-лыжников, с камусами или без, которым, впрочем приходилось ненамного слаще, хоть и проваливались гораздо меньше. Можно сказать, что они вели разметку троп двойным пунктиром. Вторым номером шли боевые слоны – снегоступщики. Сказать, что на снегоступах легко – да ни в жисть. Тропежка что надо. Всю дорогу сплошная деморализация. Подобная деморализованность лечится просто – достаточно обернуться назад. А там идет пехота – просто пешие. Вот кому пришлось по-настоящему поработать "Тропить, не поднимая глаз…" Груженые кулями и досками люди, по пояс застревающие в снежном бетоне – зрелище не для слабонервных. Впрочем, практически всю дорогу они как-то не особо отставали, поскольку ступщиками тропа как-никак, но все же пробивалась.

Танцплощадка, зимний вариант

На лавиннике

Плавно и не спеша, прогулочным шагом, за три часа добрались до моста, а еще через два – до подъема на танцплощадку. Еще оставалась надежда, что там, на опаленных солнцем склонах снег уже растаял, и дальше можно будет спокойно идти ногами, оставив тропежку внизу на плоскотине. Эта надежда умерла. Снег – по пути всего подъема. Пока выбрались на танцплощадку, наступил вечер (18:00). С трудом (а к этому времени уже все делалось с большим трудом) найдя тропу, траверснули склон в сторону "бабы". Это был небольшой участок, где логичнее можно было пройти пешком. Дальше – опять в снеготапках. На "бабу" вышли около 20:00. Бензин по нулям. Нервы на пределе. Присев на рюкзак отдохнуть, рискуешь не встать. Спасительная шоколадка и глоток воды – и вперед, к последнему подъему, "по линии огня". Место, прославившее себя огромной лавиной в 2005 году, рисковало прославиться повторно. Наверху грозно висели гигантские многотонные козыри, а перед самым подъемом лежал вынос от отломившегося от них кусочка. Огромный, шириной около ста метров, состоявший из огромных кусков снегобетона, самые крупные из которых были с голову мамонта, он уходил до самого ручья, где-то внизу образуя несуразно ровный желоб, напоминающий тюбинговую трассу. Проклятое место, пробежать бы, но сил нет. Надеешься только "на крепость рук, на руки друга и вбитый крюк и молишься…"

Последний подъем иду в снегоступах. К тому времени силы в группе уже перераспределились, и рядом появилась пешеходная тропа. Снять снегоступы сил нет. Иду рядом с тропой, благо, что снег держит – здесь, судя по всему, дождя не было. 22:00. Финиш. И по маршруту, и по силам. Ура. "Птица сильная, но на голову больная…" Несколько глотков пива, бивак, быстрый ужин с мясом и коньяком и сильный здоровый сон. Уже когда засыпал, услышал, как на улице врубили небесный вентилятор, говорят, даже с дождем. День труда удался. Пофик. Нет меня…

Ботинки сохнут...

Замело

Утро. Я жив. Делаю вывод из ощущения рук и ног. Болят, но шевелятся. "Они живы, но парализованы". Выглядываю из палатки – батюшки, зима пришла!!! Все переметено. Доску, заброшенную в сугроб, можно найти только по памяти. Говорят, кто-то ночью выбегал ловить сохнущие под открытым небом вещи. Не помню. Меня ведь не было. А утро – благодать. Начинает проглядывать солнышко, мелодично шипит горелка, по всему лагерю то и дело раздается поскрипывание суставов участников. Одним словом, благодать. Рядом бесполезные для коллектива люди машут лопатами – в смысле прыгуны строят свой маленький big-air. Бесполезные, потому что на их участие в тропежке рассчитывать не приходится. Пожалуй, самый позитивный день из всех трех. Все как обычно. Подъем в цирк в лучах солнца, в самом цирке – вообще солнечная сковородка. Справа – гигантские козырьки, слева – ледяные кулуары.

Подъем в цирк

Так оно наверху

Козырьки

Сделав спуск с гребня и поднявшись повторно, собрались уже выкатить на Пупырь Путина с целью позагорать, но планы испортил раздавшийся из рации крик:

— Костя! Срочно аптечку!!!..

— Кто на связи?

— Аптечку! Быстро!..

— Что случилось? Где?

— Аптечку срочно сюда!!! Езжай по нашим следам! (по голосу догадываюсь, что в роли паникера – Вовка Петунин)

— ???!!!???!!!!

— Тут щека у участника! Кожу порвал! А-а!!! Это кровь!!!

— Катитесь в лагерь, там встретимся… (цинично, но логично)

Бригадой "спасателей Малибу" уходим траверсом, ведомые гравитацией и криком о помощи.

На гребне

Фристайлеры

Выясняется, что широко известный в массах "стильный фрирайдер" (stepka), увлекшись слаломом, приложился щекой к ветке. Последняя так в щеке и осталась. Но до извлечения инородного тела не дошло, само вывалилось. Перевязали, дали рекомендации по лечению. Кто-то отпустил комментарий "Ну теперь на мужика стал похож". На очередной подъем сил не осталось. Сказался лихо отпразднованный накануне День весны и труда. Вечер был традиционен – с костром, гитарой, спиртным и массой положительных эмоций…

Ночь опять прошла под завывание небесного пропеллера, на этот раз без дождя. Следующее утро лениво, как никогда. Вверх не рвется никто. Ибо каждому понятно, что мало сунуть голову, куда не следует, надо еще и умудриться высунуть ее обратно. Да-да, это про выход вниз. Гляжу на висящие над "бабой" козырьки, и глаз подергивается, как у саблезубой белки. Не радует и тот факт, что тропу успело за два дня перемести снегом, залить дождем, в общем, забуратинить ее до исходного уровня сложности. Но мы были бы не мы, если б не нашли выход из этой ситуации. Ведь по правому борту ручья – столько снега, до самого низа. К тому же нашлись участники, которые в прошлом году там выкатывали, они покажут дорогу. Ура, выкатимся до низу легко и непринужденно. Сказано-сделано. На старт – и поехали... Поначалу все вроде ничего, практически удачно. Только Сигал (seagl), как всегда, решил сымпровизировать и мотнул вниз и в ручей. Кстати, правильно делал, как выяснилось позже. Мы же, ведомые опытом прошлого года, четко шли траверсом, стараясь не терять высоту, пока не въехали в лес... И вот тут-то все и началось. Право же, презабавнейшее это состояние снега, когда едешь-едешь, и вдруг доска по всему периметру ух! – и проваливается на метр в сугроб, внезапно, и без всяких шансов оттуда вытолкаться. Ощущения – что надо. Будто стоишь по пояс в тазике с цементом, а сверху еще и куль. Пытаешься дернуться – и ты еще сантиметров на десять глубже. Еще дернулся – опять тонешь. Скидываешь рюкзак, отбрасываешь палки и мечтаешь о лопате. Ибо под тобой и вокруг тебя, и слава Богу, что не над тобой – это уже не "нежный глубокий пухляк", а бетон, который так просто не разгребешь. Отвоевываешь сначала один креп, затем другой, а дальше самое тяжелое – отвоевать доску. Работа не из легких. Дальше проще – доску на поверхность, упираешься в нее подбородком, чтоб самому не утонуть – до земли-то еще глубоко, карабкаешься, встегиваешься, рюкзак, палки, первые метры и... Ух! И все сначала. Вот тебе и лихой выкат. Вот тебе и "нежный глубокий"... Но самое интересное ждало впереди. Маленький кулуар в лесу, как раз напротив "танцплощадки", по которому предполагалось спуститься к ручью. Вот он, синдром ЛВК (любителей внетрассового катания): "Больше, чем забраЦЦа в самый крутой кулуар, они хотят из него выбраЦЦа". Главное, спуститься-то всего метров тридцать, а страшно – и неспроста. Все вокруг "нависает и отбрасывает". Делаешь шаг. или точнее "пих" на доске – и из-под скользяка вываливается снежный ком, а также все, что под ним, и железнодорожный состав снегобетона с гулом уносится вниз по склону. Эхо – на весь лес. Страшно – аж жуть. Спускаемся по одному, не забывая при этом тщательно бояЦЦа. Стараюсь держаться деревьев, напрасно надеясь, что здесь безопаснее. Шаг – и снежная жижа лихо проскальзывает между стволами, сметая склон на своем пути. Рядом таким же образом карабкающегося Андрея (vrs) снегом нежно прижимает к какому-то дереву по пояс. Вроде пока спасаемся. Тарзанинг продолжается. Подобно раненному шимпанзе, перехват за перехватом, по нависающим стволам деревьев соскребаюсь к тому, что осталось от склона. Там уже нет ничего, кроме обледеневших камней и листвы – не шибко надежная опора. К черту канты, доску не жалко. Царапаюсь вниз там, где только-что съехал кусок склона. А по обеим сторонам на полметра нависают стенки того, что еще осталось висеть, всем своим видом говоря "Noli me tangere" (лат. – "не трогай меня"). В панике покидаю проклятое место и ухожу за ручей, не переставая завидовать тем, кто ушел по классике, по тропе. Народ продолжает спускаться. Андрей Савченко (Andrey) пытается спуститься рядом с моим маршрутом и срывает еще одну лавину. Да-да, там, куда падает это месиво, несколько минут назад был я... Немного не по себе... В общем, по ощущениям, спуск занял часа полтора-два, хотя на время я не смотрел – не до этого было. Спасибо тем, кто, каким-то образом миновав злополучный кулуар, дождались "неудачников" неподалеку от спуска и напоили чаем. Что ни говори, бояЦЦа вместе всегда приятнее, чем поодиночке.

После спасения, снова в снежном плену

После всего пройденного, протропленного, перекопанного и сброшенного со склона, дальнейший путь до турбазы показался прогулкой по летнему саду, правда, опять-таки, в снегоступах.

Турбаза. Сухие кроссовочки. Чистая футболка. Ужин в "Сибири". Фото на память. Сезон не то чтоб закрыт, захлопнут.

Из всего случившегося и пережитого за три дня, могу сделать несколько выводов на будущее.

Во-первых, Первомай – хорошая традиция. Но неплохо все-таки пореальнее оценивать силы свои и окружающих. Традиция может и подвинуться по времени. Снега и правда оказалось многовато.

Во-вторых, про снегоступы. Вопреки общераспространенному мифу, это не панацея. Передвижение в снегоступах – та же тропежка. Особенно по такому снегу. Помогают ли они? Да, однозначно. Причем как тем, у кого они есть, так и тем, у кого их нет – частично тропа все же пробивается. Но снегоступинг – занятие коллективное. В одиночку со снегом не повоюешь. Так что ай-да всем коллективно запасаться снарядами. Как говорится, скупой тропит дважды…

И в-третьих, по поводу попадалова на выезде. Все, что нас не убивает, делает умнее. Вывод один – нефиг импровизировать. Есть тропа – иди по тропе.

В целом, от поездки – только положительные эмоции. И не последняя из них – это ощущение какого-то коллективного подвига. И пускай он никому больше не нужен. Но ведь можем, а значит, на что-то еще способны… И огромное спасибо всем, кто составил в этом нелегком деле столь приятную компанию.

И вперед, в лето…